Δ
Страсти по Фишеру / Бобби Фишер. «Мои 60 памятных партий»
Д9-72/69198
Фишер, Р. Д. Мои 60 памятных партий : пер. с англ. / Р. Д. Фишер. – М. : Физкультура и спорт, 1972. – 271 с. : ил. – (Выдающиеся шахматисты мира). – Пер. изд. : My 60 memorable games / B. Fischer. – New York, 1969. – 50000 экз. – 374 р.
Вы знаете, какая самая дорогая шахматная книга в истории?! Нет, не пытайтесь отыскать ее в числе средневековых манускриптов. Это не библиографическая редкость, она есть на полке практически у каждого шахматиста мира. И в вашей – тоже! Это «Мои 60 памятных партий» Роберта Джеймса Фишера. Почему же именно она? Все дело в том, что, когда 11-й чемпион мира узнал о том, что его книгу без спроса издали в СССР, да еще 50-тысячным тиражом, – он тут же потребовал от советских издателей авторский гонорар… в миллион долларов.
Разумеется, ни Советское правительство, ни спорткомитет СССР, ни федерация шахмат, ни, тем более, издательство «Физкультура и спорт», где вышла книга, никаких денег Фишеру в качестве гонорара платить не собирались! В ту пору в СССР (а «Мои 60 партий» перевели на русский и выпустили аккурат к матчу на первенство мира Спасский – Фишер 1972 года) не признавали авторского права и беззастенчиво тиражировали чужую интеллектуальную собственность. Из этого правила делались редкие исключения, но только для «своих» и из «дружественных» стран. Понятно, к американцу это точно не относилось. И, более того, по мнению советских шахматных чиновников, Фишер наоборот должен был быть доволен фактом, что он столь популярен, раз его книгу сочли достойной для выпуска в ведущей шахматной державе мира. В этом Постников и Ко не ошибались: в СССР его действительно знали куда лучше, чем в Америке, но… вряд ли это было достаточной причиной для воровства его книги.
Американец, который как никто другой в мире внимательно следил за выходом шахматной периодики и книг, сразу узнал о произошедшем… Однако ни его обращения в издательство Simon & Schuster, в котором в 1969 году вышли «My 60 Memorable Games», ни к шахматной федерации США во главе с полковником Эдмондсоном, который в ту пору был настоящим ангелом-хранителем Бобби, ни в ФИДЕ, где президентствовал Макс Эйве, чьи книги так же без спроса издавали в СССР, никакого результата не дали. Да и не могли бы дать. Во всем мире хорошо знали о том, что «русские воруют книги», но никакого механизма влияния на страну, находившуюся за «железным занавесом», не имели… Фишер мог бороться за свои права только на территории «свободного мира», но ведь там его никто и не грабил.
Мало того, что у Фишера не спросили хотя бы разрешения на русское издание, его книгу в СССР увидели в явно урезанном виде (из нее вырезали ряд заявлений, которые считались «антисоветскими»), с откровенно плохим переводом (большинство разговорных фраз, что употреблял американец, были даны как бог на душу положит), да еще и с предисловием, в котором критически разбирали его шахматный стиль. А из самого Бобби делали какого-то безграмотного маргинала-затворника… который и в шахматы играет исключительно ради славы и денег. И с явным прицелом на то, что он уступит в матче Борису Спасскому.
Негодование будущего чемпиона мира было столь сильным, что во время матча 1972 года в Рейкьявике на второй из девяти пресс-конференций он посвятил этому факту длинный и раздраженный спич. Он, в частности, заявил, что «никто не обращался к нему с просьбой о переиздании книги в России», что «не получил за издание ни копейки роялти», плюс еще то, что издательство «ФиС» явно преуменьшило тираж книги в 50 000 экземпляров. По его мнению, тираж «Моих 60 партий» был никак не меньше, чем 100 000 экземпляров.
Как и следовало ожидать, ответов на свои вопросы Фишер от советских не получил.
Он поднимал этот вопрос и дальше, уже став чемпионом мира. Но уже больше по инерции. А вот после 1975 года, когда Бобби отказался защищать титул против Карпова, все его доходы неожиданно свелись к отчислениям от продаж его книг: «Бобби Фишер учит играть в шахматы» и «Мои 60 памятных партий». И тогда его требования заплатить стали носить чуть ли не истерический характер… Причем, он был готов обращаться с ним к каждому, кто прямо или же косвенно был связан с шахматами в быстро разваливавшемся СССР.
Однажды это неожиданно сработало! В 1995 году Кирсан Илюмжинов, который только что стал президентом ФИДЕ, попросил их общего знакомого Андрэ Лилиенталя познакомить с Фишером. Перед прилетом в Будапешт, где тогда жил Фишер, он постарался максимально заинтриговать экс-чемпиона мира. «Передайте Бобби, что в аэропорту его ждет сюрприз, – попросил он венгра, и едва сойдя с трапа самолета, вручил американцу сверток. – Здесь $100 000, ваш гонорар за незаконно изданную в СССР книгу!» Жест получился красивым… По словам Илюмжинова, американец сложил привезенные купюры в авоську и ходил с ней целый день по городу, вызывая удивление у прохожих. Похоже, для него имели значения не деньги, а то, что о нем не забыли. Фишер жаждал восстановления справедливости.
Впрочем, вскоре Фишер включил привычную шарманку, и, с кем был он ни встречался, по-прежнему сетовал на то, что русские его ограбили… Как рассказывал шахматный меценат Борис Хропов, снова услышав от него о грабеже, напомнил Бобби о деньгах Илюмжинова. Но экс-чемпион не растерялся: «А как же моральный ущерб? Считаю, что русские должны мне за ту книгу не меньше миллиона долларов – так что за ними еще $900 000!»
Дальше обсуждать этот вопрос было бессмысленно… Заплати ему кто-то миллион, Фишер наверняка поднял бы «ставки» еще выше. Интересно, стоила ли эта книга миллиона?
Гарри Каспаров, для которого «60 партий» стала одной из первых шахматных книг, считал ее «одной из моих самых ранних ценностей в шахматах», оказавшей большое влияние на представление об игре. Его привела в восторг чистота и ясность идей Фишера, абсолютная честность перед читателем и перед самим собой, качество весьма редкое для игроков той поры. Бобби не пытался приукрасить фасад и сделать свой «парадный портрет» – он хотел найти истину, и не случайно помимо привычных победных включил в книгу три проигранные и девять ничейных партий, чего не делал до него, кажется, ни один гроссмейстер…
Такой необычный выбор американского чемпиона повлиял даже на название. Изначально в контракте с мощным издательством Simon & Schuster значилось обыкновенное: «Лучшие шахматные партии Бобби Фишера». Он был заключен в 1962 году, после того как Бобби не смог отобраться на матч с Ботвинником в скандальном турнире претендентов в Кюрасао… Фишер бросил тогда вызов чемпиону мира, предложив ему фору в три очка! Книга должна была стать частью рекламной кампании, продвигать его образ. Но из матча, как известно, ничего не получилось. Была отложена и работа над книгой его избранных партий.
В середине 1960-х Фишер крайне редко садился за доску, но не отказался от идеи книги. К 1965 году у него сформировалась новая концепция, он увеличил число партий, и его книга должна была называться «Моя жизнь в шахматах: 52 запоминающиеся игры». Однако она чуть было не потерпела полный крах, когда после неудачи в Кубке Пятигорского 1966 года – Фишер занял только второе место после Спасского, – Бобби на эмоциях хотел разорвать контракт и вообще уйти из шахмат… Его коллеги трактовали отказ от издания книги иначе: якобы в ней им раскрыто слишком много секретов, и он боится остаться «голым».
К счастью, в 1968-м все сомнения Фишера в себе были рассеяны, и он начал приближаться к завершению рукописи. Не последнюю роль в этом решении сыграл друг и коллега Ларри Эванс – без него эта книга точно была бы другой. Он выступил и как редактор, и как автор выразительных преамбул к каждой из 60 партий, наполнив их юмором и смыслом.
А заключительной точкой стал выбор названия книги: «Мои 60 памятных партий».
Партии, которые Фишер выбрал для своего сборника, были сыграны им с 1957 по 1968 год. Он очень тщательно к этому подошел, убрав все лишнее, наносное, что не соответствовало его представлению о шахматах. Так, например, не включил знаменитую «партию века», в которой 13-летним подростком в острокомбинационном стиле разгромил Бирна, и которая долгие годы была его «визитной карточкой». Но она не вписывалась в концепцию.
Особое внимание Фишером было уделено поражениям… Он включил в книгу 4-ю партию с Талем в турнире претендентов - 1959, встречи со Спасским в Мар-дель-Плате 1960 года и с Геллером в Скопье-1967. Все три были сильно проведены Фишером, но обстоятельства так и не позволили в них победить. В разряд поражений относил он и свою единственную игру против Ботвинника на олимпиаде в Варне в 1962 году. Комментарий к этой партии – самый подробный и продолжительный в книге, Бобби хотел доказать, что побеждал в ней.
Интересно, что в числе памятных партий попали 7 из турнира претендентов 1959 года, где у Фишера не было ни малейших шансов на победу, и лишь 3 из встречи 1962 года, когда он уже чувствовал в себе достаточно сил, чтобы биться за титул чемпиона мира. Есть в книге пара «легких» партий, в которых соперниками Фишера становились Эйве и Файн.
Особый шарм книге придают забавные зарисовки о противниках, которые Фишер делал то здесь, то там в комментариях… «Шервин подвинул свою ладью мизинцем, как будто желая подчеркнуть хитрость этого таинственного хода». Комментируя партию с Глигоричем, он с ехидством подмечает, что стоявшие рядом Петросян и Таль не оставили ход равнодушным: «Петросян тут же состроил гримасу, словно желая спросить: неужели черные могут играть так, и выжить?» О партии с Кересом: «Как всегда, он сделал ход с таким видом, будто бы в этой позиции не могло быть другого!» Или «По блеску в его глазах я видел, что он хорошо вооружен для охоты на моего короля-индейца» – это о партии против Ботвинника.
Выход книги в США вызвал моментальный всплеск интереса! Ее первый тираж разлетелся буквально в несколько дней, Simon & Schuster пришлось допечатывать, а потом делать это еще несколько раз в течение первого года. Обзор в British Chess Magazine в декабре 1969-го назвал «Мои 60 памятных партий» «великой книгой, которая без сомнений окажется на одной полке с творениями Алехина и Тарраша, и не будет бояться никаких сравнений».
Второе издание книги состоялось в 1995 году в британском Batsford. Причем, в отличие от оригинала, в котором использовалась старинная описательная система, ее редактор Джон Нанн перевел ее в привычную алгебраическую, исправив по ходу ряд опечаток. Фишер в привычном стиле осудил издание, как и в случае с советской версией потребовал роялти, но не получил от издателей ничего. В Batsford ответили, что они приобрели права на книгу на законных основаниях у предыдущего издателя, и изменили в книге лишь нотацию.
Чуть позже выяснилось, что они добавили анализ в одну из партий, ошибочно полагая, что Фишер не заметил мат в 4 хода. Чуть позже историк Эдвард Уинтер обнаружил, что также было внесено более 570 мелких текстовых изменений, не согласованных с автором. После него масла в огонь подлил гроссмейстер Ханс Рее, заявивший, что «в Голландии подобные изменения преследовались бы по закону, значит Фишер был прав в своем гневе!»
Нет сомнений, что американец наверняка подал бы в суд на издательство и выиграл дело, если бы… он сам не ходил под законом начиная с 1992 года, когда буквально наплевал на запрет Госдепа США на участие в матче со Спасским на острове Свети Стефан, скрываясь от властей. Надо отдать должное Batsford: в 2008 году они выпустили третье издание «My 60 Memorable Games» Фишера, в которой вернули весь оригинальный текст Бобби.
Наверное, так и должно было произойти. Эта великая книга вернулась к читателю в своем первозданном виде… Наверное, когда-нибудь и русскоязычный читатель дождется выхода законных «Моих 60 памятных партий» с правильным переводом и сохранением смыслов и содержаний, которые в них вкладывал 11-й чемпион мира Роберт Джеймс Фишер.
Евгений Атаров