Δ
Таль начинает и выигрывает! / Михаил Таль. Матч Ботвинник – Таль
Таль, Михаил Нехемьевич (1936-1992). Матч Ботвинник –Таль [Текст]. – Рига : Латгосиздат, 1961. – 224 с. : ил.
Доподлинно известно: Михаил Таль не написал в жизни ни единой строчки. О, вы только не подумайте, что… кто-то писал за него многочисленные комментарии, статьи и книги. Нет, в его авторстве ни малейших сомнений, искрометный юмор и полет фантазии не перепутать ни с чем! Просто рижанин никогда не писал в буквальном смысле слова: либо наговаривал текст на диктофон, либо одним пальцем «отстукивал» его на печатной машинке…
Таль, кажется, никогда не пребывал в одиночестве. Всегда, всю жизнь, его окружали люди: домочадцы, друзья, знакомые, коллеги по шахматным баталиям, журналисты, поклонники и многочисленные поклонницы. Всех словно магнит притягивало удивительное обаяние и сила его личности, которая выплескивалась далеко за пределы черно-белой доски.
Невозможно было представить Таля вне общения, одиноко сидящим где-то, отгороженным от остальных – разве что за шахматной доской, когда вокруг него не существовало ничего. Он часто и тонко шутил, но при этом никого не обижал, не унижал, даже мельком не давая собеседникам почувствовать его интеллектуального превосходство. Великолепная память и интуиция позволяла ему выдавать мгновенные экспромты на любую тему. Он мог с листа без всякой подготовки надиктовать готовый к публикации комментарий к партии, если это требовалось, и обзор целого турнира, четко расставляя акценты и ничего не забыв.
Глядя на то, сколько Таль сделал, можно решить, что он прожил не одну, но десять, если не сто жизней. И всякий раз гений шахмат представал в каком-то новом обличии, неся в этот мир новые смыслы и краски. И, точно вулкан, каждую секунду сжигал себя дотла…
Такими же были и его шахматы – обжигающие, волнующие, искрящиеся, переливающиеся всеми цветами радуги, «сводящие с ума» публику, а заодно и его соперников… В истории игры едва ли был более яркий и стремительный взлет, чем восхождение Таля на трон. Еще в 1956 году о нем мало кто слышал, а в 1960-м Михаил стал уже чемпионом мира!
Начав побеждать в 20 лет, Таль буквально не мог остановится. Чемпион СССР 1957 и 1958 годов, первый в межзональном и турнире претендентов 1959 года, чемпион на шахматной олимпиаде и самый молодой в истории претендент! Никто в мире не знал, как защититься от его гипнотического взгляда и его гипнотической игры… До Таля Ботвинник двадцать лет учил весь мир играть в «правильные шахматы»: составлять и железной рукой проводить в жизнь стратегические планы, дожимать соперников. Тут же вместо солидности – какое-то сущее пиратство да несоблюдение всех норм поведения в приличном обществе.
Не справился с ним и Ботвинник, хотя он лучше всех умел «самопрограммировать» себя. Очевидно, М.М. просто не с кем было сравнить Таля! Тот не подходил ни под какой шаблон, ни один соперник до него не играл в таком стиле… Даже Алехин. Комбинации у рижанина выскакивали точно из ниоткуда, не вытекали из внутренней логики борьбы. Патриарха не на шутку бесило показное пренебрежение соперника к искусству позиционной кладки, да его задиристые фразы: «Почему вы пожертвовали фигуру?» – «Она мне мешала!»
Эти два Михаила были абсолютно разные во всем. При этом, как ни странно, они не были противоположностями, просто они достигали одних и тех же целей разными средствами… Их матч-1960 должен был показать, какой из подходов к шахматам более верный?
Как известно, Таль сокрушил Ботвинника – 12,5-8,5! Он был убедительней, точней, жестче, последовательней в проведении своих планов. 23-летнему претенденту удалось показать удивительную гибкость по сравнению с 48-летним чемпионом: если этого требовалось, он мог сыграть, как соперник, а вот М.М. при всем желании не мог сыграть как Таль…
Точкой отсчета стала 1-я партия, в которой Таль буквально разнес любимую французскую защиту Ботвинника. Но центральным моментом, после которого стало ясно, что у трона будет новый хозяин, – 6-я партия, когда молодой просто поставил коня под бой, а опытный просто не знал ответа: «брать или не брать?» Он взял, и был сметен лавиной черных фигур. Огромным усилием воли чемпион сумел выиграть две партии – 8-ю и 9-ю, но… эти победы так и остались единственными для него в матче. Таль доминировал в этом матче.
7 мая 1960 года на плечи Михаила Таля был возложен лавровый венок чемпиона!
Что чувствовал Таль в этот момент? «Солнцем полна голова!» – сказал он в своем первом интервью в новом качестве, при этом вряд ли чувствовал и осознавал ответственность, что в этот момент возложили на него. Семь его предшественников, особенно Ботвинник, несли ее как величайшую ценность. Таль потерял ее через год, и даже не заметил этого.
Но вернемся к книге… Как Вайнштейн в свое время уговорил Бронштейна написать свой «Цюрих», так и у Таля был идейный вдохновитель, убедивший его в необходимости – да что там, почти настоявший на создании книги о победе над Ботвинником. Александр Кобленц – его тренер, секундант во всем цикле и матче, конферансье и литературный агент.
К концу 1950-х он развил бурную деятельность. Стал директором республиканского клуба в Риге, старшим тренером спорткомитета, и пробил издание журнала, рижских «Шахмат» – единственного независимого печатного органа в Союзе за пределами Москвы.
Таль, поддерживаемый своими поклонниками, весьма серьезно отнесся к работе. Сидел в клубах дыма вместе с Кобленцем, с удовольствием разбирая партии победного матча, без запинки наговаривал на редкость личные и вместе с тем глубокие комментарии. Победа в матче на первенство мира вместе с той всеобщей любовью, которая враз обрушилась на нового чемпиона мира, сделали книгу невероятно доброй, душевной… Победитель крайне комплиментарно отзывался о своем сопернике, делая скидки на его возраст и снобизм, с которым Ботвинник никак не смог справиться (и от которого полностью отделался в матче-реванше!), точно желая подсластить горькую для него пилюлю. При этом он ни на секунду не усомнился в закономерности своей победы, – ведь новое неизбежно побеждает старое, из-за чего он и не проделал никакой «работы над ошибками» перед реваншем.
Вступление от автора звучит мило… Чемпион мира словно делает шаг в сторону, пропуская читателя в свой дом, «творческую лабораторию», приглашает его занять место за столом, над которым в его ловких руках вот-вот замелькают фигурки на шахматной доске, и будет звучать мягкая, вкрадчивая речь. Перед этим искушением невозможно устоять.
«Не скрою, очень лестно, что матч на первенство мира между Ботвинником и мною вызвал такой большой интерес среди шахматистов. Все партии матча подробно анализировались на страницах печати. Замечательные аналитики вскоре после окончания матча выпустили в свет сразу несколько книг, и поэтому добавить что-либо к приведенным в них вариантам – задача неблагодарная и нелегкая. Но… автор и не стремится к этому!»
Чего же хотел Таль? Он не пытается отстраниться от поединка, посмотреть на него чужими глазами. Наоборот, он хотел бы поделиться с своими личными переживаниями, волнением и мыслями, тем, что по-настоящему занимало его по ходу матча. И эта книга – не плод его сухого анализа, истина в последней инстанции, как любил делать Ботвинник, а настоящий документ эпохи, если угодно – «дневник Таля» о его матче с чемпионом мира.
«И пускай читатель не посетует, что он в этой книге увидит Таля, выражаясь образно, не в накрахмаленной белой рубашке с галстучком, а в его рабочем костюме, – пояснил автор, – так как рассказ я веду, в основном, со времени этого напряженного поединка».
Работа над книгой шла несколько месяцев. Точка была поставлена в сентябре 1960 года, а в феврале 1961-го, буквально за месяц до матча-реванша, в Латвийском государственном издании был напечатан первый тираж. Он разлетелся как горячие пирожки… Продажам не помешало даже то, что в мае того года чемпион мира Таль приобрел печальную приставку «экс», уступив Ботвиннику даже крупнее, чем выиграл у него год назад – 8-13.
Независимо от статуса Таля, его книга вызвала неподдельный интерес, и типографии пару раз приходилось допечатывать тираж, который достиг без малого 100,000 экземпляров. Ее хвалили гроссмейстеры и даже чемпионы мира (за исключением Ботвинника, конечно же), отмечая ее оригинальность и глубину, – мало кто мог так «раздеться» перед публикой, как сделал Таль. Неудивительно, что к этому жанру Михаил больше не обращался.
Тем не менее «Матч Ботвинник – Таль» попал в план иноиздательства, согласованный для перевода на языки (подсуетился Кобленц). Ее перевели сперва на английский и немецкий, а затем на другие европейские языки. Так в конце 1970-х книга попала в Индию.
Как известно, Ананд познакомился с шахматами в начале 1980-х. Когда наигрался у себя дома, решил поискать достойных соперников, – и мать отвела мальчика в шахматный клуб Мадраса, который… носил имя Михаила Таля! Разумеется, первой настольной книгой для него стал «матч». Виши был очарован и самими партиями, и комментариями к ним. С тех пор он отчаянно мечтал познакомиться с Талем, – и в конце 1980-х мечта сбылась.
Их свел Юрий Разуваев, который становился кем-то вроде «куратора» молодого чемпиона мира среди юношей, когда индиец приезжал на турниры в Советский Союз. Конечно, Талю понравился живой и непосредственный Ананд, во все глаза смотревший на своего кумира. Они даже сыграли несколько легких партий, по результату которых и Михаил Нехемьевич с уважением отнесся к шахматным перспективам улыбчивого парня из Мадраса.
Евгений Атаров