Δ
Сигнал к «шахматной горячке» / Григорий Левенфиш. «Первая книга шахматиста»
В это не так-то просто поверить, несмотря на сравнительную популярность шахмат еще в царской России, но книг о них, особенно для начинающих, было крайне мало… Они выходили только по большим поединкам вроде грандиозных турниров с участием чемпионов мира в 1909, 1914, а потом уже при большевиках в 1925 году. Да о чем говорить, в ту пору не были переведены на русский и не изданы даже знаменитые учебники Ласкера и Капабланки.
Но в 1924-1925 годах нарком юстиции Крыленко принял решение, поддержанное высшей номенклатурой, о всестороннем развитии шахмат среди рабочих и крестьян. Ключевыми же пунктами программы, помимо проведения регулярных чемпионатов страны и Первого Московского международного турнира, который дал старт «шахматной горячке» в СССР, стал массовый выпуск шахматной литературы в рамках масштабного ликбеза. Тиражи в ту пору были еще далеки от поздне-советских, но и вполне достаточны, чтобы привлечь к игре тех, кто совсем недавно ничего о ней не знал и только-только научился читать.
Интересно, что за учебник для начинающих шахматистов взялся именно Левенфиш. Еще до революции он принимал весьма активное участие в петербургский шахматной жизни, выбился в профессионалы, и даже должен был представлять Россию в турнире мастеров 1914 года в Нюрнберге, но… задержался из-за экзаменов и в итоге – не угодил в немецкий плен, в который попали Алехин, Боголюбов и еще полтора десятков игроков. Когда пришла советская власть, Левенфиш конкурировал с будущим чемпионом мира, а после его бегства за рубеж, вполне мог бы рассчитывать на лидерство в новой стране. Однако Григорий избрал для себя научную и производственную карьеру, уступив место профи – Романовскому, ненадолго вернувшемуся в СССР Боголюбову, а затем – Богатырчуку.
Другое дело – учебник шахмат для начинающих! Левенфиш с энтузиазмом взялся за это дело. Название «Первая книга шахматиста» стало во многом символичным, ведь книга стала первой не только для будущих читателей, но и для ее автора. Маэстро, конечно же, брался за перо, но ничего крупнее турнирных обзоров или эссе в жизни до этого не писал…
Прекрасно знавший немецкий язык, он был знаком с руководствами Тарраша и Ласкера, читал только что опубликованные «Основы игры» Капабланки и многие другие. Конечно, Левенфиш не хотел тупо копировать чужой опыт, он стремился создать что-то свое. Дело еще было в том, что Григорий никогда не преподавал шахматы, не имел педагогического опыта, мог лишь догадываться, как та или иная тема зайдет советскому читателю.
Не может не броситься в глаза некоторая хаотичность построения «Первой книги»… Так, едва автор знакомит с доской и фигурами, понятиями шаха и мата, он тут же переходит к эндшпилю, именно на нем показывает силу, слабость и то, на что способна каждая из боевых единиц. Схожим механизмом пользовался и Капабланка, но его пояснения короче, проще и прочнее держатся в памяти. Интересно, что большинство шахматных учебников в СССР строились совсем по другим принципам – сравнительная сила фигур, их взаимодействие никак не пересекались с игрой в эндшпиле, они жили своей собственной жизнью.
Только разобравшись на практике кто чего стоит, Левенфиш переходит уже к обсуждению силы фигур в более горячих обстоятельствах. И тут – ноу-хау – приводит табличку, которой вы не встретите ни в одной другой книге. Маэстро делит на две категории: подвижность и ударную способность фигур, рассматривает их по отдельности в центре, на краю и в углу доски. А затем суммирует получившееся цифры. И здесь открывается удивительное. Если сравнивать подвижность, то ферзю нет равных – 69 очков против 42 у ладьи, 27 у слона и 14 у коня. Но, если брать собственную опасность для фигур соперника, выходит, что король не менее опасней ферзя – у обоих по 16, а конь по своему потенциалу превосходит ладью – 14 против 9. Исходя из этих цифр, Григорий выводит сравнительную ценность фигур. Итак, ферзь набрал 85 очков, ладья – 51, слон – 34, король – 32, конь – 28, а пешка – 11.
Вы скажете, что здесь такого: все знают, что ферзь «стоит» 9 пешек, ладья – 5, слон и конь – примерно по 3. Но сколько стоит король? Нет… не как фигура, от которого зависит исход игры, а как участник конкретных операций – того же эндшпиля, где его роль должна сильно вырасти по сравнению с миттельшпилем. По Левенфишу он равен целому слону.
Затем идет разбор комбинации, ее понятие, составляющие элементы и сам механизм. Ну и, конечно, условия, которые должны сложиться, чтобы комбинация была правильной. Для того, чтобы объяснить, что комбинация не должна быть самоцелью игрока, лишь вытекать из всей предыдущей игры, автор демонстрирует несколько весьма выпуклых примеров.
И в этот момент, когда читатель ждет развития темы комбинации – новых красот и ударов, – Левенфиш снова переключает его внимание на эндшпиль. Так же он поступит и через две главы. Он точно занимается ковкой стали: то подогревает внимание, вытаскивая на доску все фигуры, то без предупреждения опускает в холод эндшпиля. Причем, с каждым новым уроком сложность задач все время поднимается, требуя все большего внимания.
Технике и эндшпилю Левенфиш в общей сложности отводит 8 глав из 11 в книге. Только 15 страниц в учебнике отводится на принципы разыгрывания дебютов и 18 – пояснительным партиям. Левенфиш отлично понимал роль и предназначение своего учебника: он должен был дать базу и вселить в игрока уверенность. Каждый, кто прочел «Первую книгу», знал, что он точно не потеряется за шахматной доской, сможет играть или следить за игрой, но главное – будет в состоянии оценить эстетику и глубину шахмат, увидеть красоту.
Книга Левенфиша вышла в Ленинграде в 1925 году тиражом всего в 5000 экземпляров. Она стала одним из первых руководств, написаных отечественным шахматистом. Уже вслед за ней появились труды Романовского, Богатырчука, Рохлина, Зубарева, Майзелиса. Ну, а до него – примитивная «Азбука шахматной игры» Грекова и Ненарокова, в 1924 году.
Надо сказать, что Григорий Левенфиш, переосмысливая и исправляя собственные ошибки, за последующие 20 лет написал еще целый рой книг: «Книга начинающего шахматиста», «Шахматные основы» и «Шахматы для начинающих». Но именно «Первая книга» попала в руки маленькому Исааку Болеславскому и по-настоящему проникла ему в душу!
И при всяком удобном случае – в немногочисленных интервью или в сборнике избранных партий – Исаак Ефремович каждый раз упоминал и подчеркивал ее. Что так запало в душу блестящего гроссмейстера? Может, особая логика повествования или частое погружение в игровой эндшпиль, ставший коньком Болеславского, спокойствие и планомерность – то, что превыше всего ценил в шахматах сам Григорий Левенфиш. Увы, обоих уже нет с нами. Зато есть «Первая книга шахматиста», по которой, с некоторыми оговорками, заниматься можно и сегодня, никаких глобальных перемен взгляда на шахматы не произошло.
Евгений Атаров